Годы детства не забыть никогда!

«Дети войны» – люди, чье детство пришлось на суровые военные годы. Сейчас они давно уже не дети, но их борьба за выживание продолжается и сегодня. Наше  государство назначило им мизерные пенсии, забыв о льготах, хотя их детский труд можно приравнять к подвигу. Начатые в нашей газете  публикации на тему «Дети войны», можно сказать, взбодрили  эту категорию пожилых граждан, и теперь они сами просят рассказать о суровых годах военного и послевоенного времени. 

– Мне память не дает покоя. Глаза закрою, и в тиши ночной вновь вижу свое детство, – говорит  Вера Миновна Тугаринова, проживающая в с. Петропавловка. – Видимо, с годами все ярче и отчетливее всплывают в памяти годы детства и юности нашей. Родилась я в селе Армак  в октябре 1928 года. Когда началась Великая Отечественная  война, мне было 12 лет. Все деревенские мужики ушли на фронт, в нашем селе остались 4 старичка и 3 охотника. Непосильная ноша легла на плечи женщин: они пахали, сеяли,  жали,  молотили, собирали каждый колосок в поле,  косили сено. И мы, дети, помогали им во всем. На работу выходили все, так было принято: если не выйдешь на работу, осудят. Мы в те годы боялись ослушаться старших, потому работали наравне со взрослыми.

Однако мне представилась возможность получить хорошую специальность,  меня увезли в г. Улан­Удэ, в железнодорожное училище. Но я оттуда сбежала. Этот случай запомнился мне  на всю жизнь. Помню, приехала я в с. Петропавловку. Думаю, куда же теперь идти, родни здесь нет. Потом вспомнила, что здесь живет бабушка Андрияниха, так ее называли мои родители. Отец,  когда возил продукты в Кяхту, заезжал к ней. Объяснила я ей, что мне домой надо как­то добраться… Повела она меня в военкомат, говорит: «Отправлю я тебя домой». Тут подходит ко мне дядя, говорит, что он с нашей деревни и просит: «Верочка, уведи моего коня. Я тебе лепешку дам».  Я ему отвечаю: «Я лепешку не возьму и дороги не знаю». Его забрали на фронт. И вот не зная дороги, я согласилась поехать.

Он объяснил мне: проедешь Петропавловку, потом Торей, а дальше будет Шартыкей, потом поедешь в гору, далее вправо будет Подхулдочи, а прямо – Капитанка. Говорит: «Обрати внимание на куст, на нем ленточки привязаны, а под ним деньги лежат. И ты положи что­нибудь тоже». Послушала я его и поехала. Так  ехала долго. Подошла к тому кусту, где ленточки висят. А у меня ничего не было, оторвала я от косынки ленточку и привязала ее на дерево. Конь стоит, копытом стучит, потом мы поехали дальше. И вот уже полночь, приехала я в свою деревню, перелезла через забор, привязала коня и вошла в сени. Слышу, моя мама с учительницей разговаривает: «Что бы только с Верой не случилось..» И здесь я зашла. «Ничего не случилось, говорю, со мной». Учительницу мою звали Прасковья Ефимовна, добрая и заботливая была, по соседству забегала к маме.

Но я больше не училась в школе, потому и  отправили меня не лесосплав, где я работала 5 месяцев, до сентября. Как сейчас  помню эти красивые места: Темник, Шаганор, Гусиное озеро и эту изнурительную неженскую работу. Но жаловаться на усталость  не приходилось, хотя порой мы буквально с ног валились.

Осенью мы убирали хлеб, жали, молотили, работали ночами. В колхозе, который во время войны назывался «Красный восток», а позже – колхоз Молотова,  мы работали от зари до зари. Недоедали, недосыпали, овес возили с Армака на станцию Биллютай, чтобы на фронт отправить . По 12 копен грузили, пешком ходили за возами. С нами шел один старичок, жаль его, нет в живых, мы старших  уважали, почитали, а они жалели нас. Зимой  нас заставляли  вязать носки, варежки для  фронтовиков вместе с нашими матерями,  еще мы клали в посылку листовой табак, который выращивала каждая семья. Такую посылку получил и мой дядя, мамин старший брат, он родом был с Большого Нарына, жил в г. Закаменск, оттуда и ушел на фронт. Звали его Осип Дмитриевич Медведев, и дед наш  был Медведев. Мама моя, его дочь, вышла замуж за Мина Осиповича Тугаринова и уехала в  с. Армак. У них родилось четверо детей. Все они дожили до преклонного возраста, вырастили детей, дожили до внуков и правнуков и умерли. Из семьи я осталась одна. До замужества я была первой почтальонкой в Армаке, а здесь, в Петропавловке работала в кинопрокате. Не забывают они меня, вот, к  Дню пожилых набор кружек подарили.

И сейчас я живу одна. Мы с мужем, Геннадием Феофановичем, уроженцем с. Хулдат, вырастили 4­х детей, внуки уже все взрослые, правнуки подрастают. Теперь бы нам вдвоем жить да радоваться на старости лет. Но муж мой умер внезапно. В прошлом году я похоронила сына, умер в 49 лет после тяжелой болезни. От слез я уже слепнуть стала.

За свой труд в годы войны имею медали, значок ударника труда. Нам, детям войны, нелегкая досталась доля. Но мы выжили. Читаю порой в газетах о военных годах, вспоминаю свое детство. Горько на душе становится. Хотя мне сейчас жаловаться не на что, дети помогают: дров и  воды занесут,  продукты покупают.

Вот так живет одна из тех пожилых, кого называют «детьми войны». А сколько из них совсем одиноких. Нынешнее поколение вряд ли способно понять, через что пришлось пройти тем мальчишкам и девчонкам. А ведь  именно  эти дети во время войны восстанавливали разрушенное хозяйство, в 12 лет становясь у станков на заводах и фабриках, работая на стройках. Воспитанные трудом и доблестью, они рано взрослели, заменяя погибших родителей своим братьям и сестрам. У целого поколения, рожденного с 1928 по 1945 годы, украдено  детство, потому  этих людей сегодня называют «Дети Великой Отечественной войны». В каждом из них не утихает душевная боль, то затихая на время, то всплывая вновь…

Таисия Пашинская.