Белеет церковь одиноко

Автор выражает благодарность  А. Ф. Ощепкову за предоставление  некоторых материалов для написания этой статьи.

Об истории Баян-Хосунской Николаевской  церкви можно писать и рассказывать очень много. Судьба у неё была и счастливой, и трагической. Пожалуй, ни одной церкви не сыскать со столь сложной во всех отношениях жизнью. Но прежде чем рассказывать, что-либо об этом храме, следовало бы сначала  пройтись по истории возникновения села Баян, где и была возведена эта церковь.

Сохранились сведения о том, что село основали казаки, прибывшие из-за Урала  между 1730  и 1750 годами. Позднее  сюда были направлены  польские  ссыльные, наказанные русским царём за многочисленные восстания на родине. Казаки и  поляки привезли с собой свою культуру, в том числе возделывания  огородов, умение перерабатывать плоды и овощи для хранения их на зиму, а так же загогтовкии и употребления в пищу копченостей, соленостей. Но не это главное, что вывело Баян в число богатых сёл Забайкалья. Ссыльные поляки, привезли с собой  семена  и секреты возделывания и выращивания табака. Вот эта продукция и стала «золотой жилой» для  поселенцев. В то время русло реки Джида находилось ближе к  горе Загунцар. А в пойме реки возле самого села располагались богатейшие пойменные луга. Они и стали плантациями для табака. До переселенцев, эта продукция  доставлялась в  Бурятию из Китая, преодолевала огромное расстояние и стоила соответственно больших денег..  Поэтому более дешевый и хороший табак из села Баян сразу же стал пользоваться спросом у населения. По словам старейших жителей, табака здесь производили до десяти сортов. В октябре-ноябре снаряжались обозы для отправки продукции в соседние волости и в Монголию. Бывало, в ямшину с табаком направлялось  из этого села до 40 подвод. Кроме того, новые возделанные поля давали очень хороший урожай пшеницы, овса и ржи. В селе не было «богатеев» и купцов, однако многие крестьяне и казаки  жили зажиточно, в том числе и польские окрещённые  переселенцы. Это такие семьи,  как Правдинские, с ударением на первое «и», Пан-Фединские, Хорошевские, Пшинские, Шринские, Глэдышевские, Селетские. Среди казачества  зажиточностью выделялись семьи Ощепковых, Сукнёвых, Кондаковых, Григорьевых, Шишмарёвых.   Кстати,  самым большим семейством  в селе считались  семьи Ощепковых. Среди них были не только богатые казаки, но и свящённослужители.  Впоследствии польские фамилии трансформировались и стали называться на русский лад. Сейчас  потомки тех крестьян носят фамилии Пашинские,  Правдины, Панафидины, Хороших,  Шарины, Гладышевы. Ещё в 1940  по 1953 год на кладбище за церковью мы, школьники Баянской школы читали на могильных камнях  польские фамилии и имена - Юзеф, Феликс, Феофан. Так вот, как раз эти православные зажиточные крестьяне и казаки стали инициаторами строительства каменной церкви. Старожилы понимали, что строить каменную церковь за рекой будет очень накладно. Но деревянные церкви часто горели. Сгорела и первая  небольшая Баянская  церковь, построенная казаками в 1778 году.  И, надеясь на божье милосердие, на помощь верующих, всё же решили рискнуть на строительство каменной церкви, к тому же не маленькой.

 В 1789 году было освящено место для строительства и заложен первый камень под фундамент. Впоследствии окажется, что место подобрали самое лучшее. Церковь восстала на возвышенности, была видна издалека, а колокольный звон разносился по руслу реки Джида далеко за пределы Баяна. Строили храм долго, испытывая большие трудности с доставкой стройматериалов.

Многие старики и старушки  долго помнили  место  захоронения первого священника под большой гранитной плитой. Они же постоянно  передавали  из уст в уста, с какими трудностями возводилась эта церковь, как  помогали миряне тем, чем могли. Каждый житель окрестных сёл считал за честь принести на себе или привезти на телеге  хоть сколько-нибудь кирпичей. К слову сказать,  в селе Капчеранка были построены специальные печи для выделки и обжига кирпичей на церковь. Для того времени путь из этого села до Баяна был не из лёгких. Чтобы доставить оттуда хотя бы один кирпич, надо было приложить немало усилий. А ведь кирпича потребовалось не одна тысяча. Поэтому и доставляли  его разными способами,  и даже пешком несли в сумах на плечах. Кирпич так же подвозился из  Читы, Верхнеудинска и  Иркутска на конных подводах.  Строилась церковь на яичной кладке, то есть на каждый килограмм  раствора требовалось до 10 штук яиц, а вернее, яичного белка, желток же доставался строителям. Конечно, это легло на семьи Баяна и близлежащих поселений. И не было случая, чтобы кто-то отказался давать на строительство куриные яйца. За свой счёт баянцы привозили  из  городов архитекторов, отделочников и даже художников. Боялись в чём-то ошибиться, сделать не так,  как этого требовали церковные каноны и архитектурные правила. Словом, строительство было всенародным. Огромную помощь оказали в возведении  церкви ламы Гэгэтуйского  и Дырестуйского  дацанов. Старики говорили, что Гэгэтуйский дацан выделил не  только подводы для доставки лесоматериала, но и часть  подготовленного для своих нужд, леса. Дырестуйский дацан  помог в покупке некоторой церковной утвари и постоянно оказывал материальную поддержку.  Ощутимую помощь оказали церкви Иркутской и Читинской епархий. Большинство икон было подарено верующими других приходов. Но самые дорогие иконы  приобретались за наличные в городах Иркутске, Чите и Верхнеудинске (ныне  Улан-Удэ)  Для этого специально снаряжали отряды казаков при всём обмундировании и оружии. Даже дети  хоть в чём-нибудь да помогали строителям.  «Храм по кирпичику вырастает, а боженька знает, кто помогает»- так  говорили детям далёкие наши предки.

 Немало лет потребовалось для того, чтобы закончить внутреннюю и наружную отделку Баян-Хосунской Николаевской церкви. К тому времени В начале 1805 года привезли колокола, покрыли сусальным золотом  купола и кресты. Был и главный колокол весом около 10 пудов, который назывался «благовестом». Старожилы рассказывали,  когда звонили в этот колокол по большим праздникам, то его голос было слышноен даже в станице Желтуринской.  Баянская Церковь, с ярко блестящими высокими куполами и колокольней,  с животворным иконостасом, настенными фресками,  стала гордостью всех православных. Её приход состоял из верующих многих окрестных сёл деревень и заимок. Река Джида преградой не  являлась. Постоянно работал паром в летнее время на конопляных канатах. А в зимнее время, зимой, когда реку сковывал лёд, в церкви начинались по традиции начинались венчания, и тут уж дорога была укатанной. Строительство Возведение храма несколько раз приостанавливалось, в том числе и  из-за отсутствия стройматериалов. Для ускорения строительство, из  Иркутска был «выписан» специальный человек, который руководил работами строительством, а после остался служить. И  толькоВ 1805 году  церковь была освящена, хотя богослужения  и молебны православных сопровождали строительство с самого его начала. в церкви началось богослужение.

Общая длина церкви без крыльца составляла 22 метра, толщина стен – от 1,5 метров, а в некоторых местах ещё толще. Толщина стен колокольни составляла до 1 метра. Полностью  Поскольку церковь называлась так: Баян-Хосунский Николаевский, то  миссионерский двусветный  храм. Одно время даже село хотели переименовать в Николаевское, но это название не прижилось.

Руководил храмом попечительский совет. Например, в 1868 году председателем попечительства был избран отставной  зауряд-сотник  Шишмарёв, а членами казаки Карпов и Григорьев. Они организовали капитальный ремонт  наружного и внутреннего облика церкви, огородили церковное кладбище, увеличили жалование псаломщику до 100 рублей в год.  Миссионерами в разное время служили Лука Матвеевич Сукнёв (с  1860 по 1869 гг.), Валериан Громов, Дмитрий Писарев и другие.  По сути дела,  Баянскую церковь в буквальном смысле этого слова можно было назвать  главенствующей, хотя кафедрального звания она не имела. Одновременно  храм  мог  вместить до 500 верующих. А к 1810 году (по данным архива НПЦ) село Баян разрослось и насчитывало  около 600 дворов и более 2 тысяч жителей или местных поселенцев, как принято, было называть тогда всё население. К сожалению, имя первого священника осталось неизвестным. Зато в последующем часто встречается фамилия  Ощепковых. Например, с 1885 по 1905 год  псаломщиком  Баянской церкви был Матвей Алексеевич Ощепков. Интересно привести одну запись из архива  церкви о добровольном крещении местных бурят. Орфографию сохраняю полностью: «По приказу  Его Императорского Величества, предъявитель сего Сартаулова роду ясашный Гонбо Табонаев от роду 19 лет по самоизвольному  желанию и усердию сего 1840 года февраля 5 дня  Троицкосавского заказа Верхнеудинского округа Баинхосунской слободы Николаевской церкви священником Иоанном  Ощепковым  в православное исповедание приведён, наречено ему имя Иннокентий. Иннокентия Ощепкова  из прежнего состояния поклада исключить и пречислить к христианскому обществу по собственному его избранию и получить трёхлетнюю льготу от платежа всех податей, для чего и дан сей билет при Баинхосунской слободе Николаевской церкви за подписанием моим и приложением казённой печати марта 19 дня 1840 года».

В 1886 году по инициативе тех же миссионеров в центре села Баян была построена церковно-приходская школа. Более чем за сто лет здание  сохранилось в первозданном виде и ныне оно перевезено в село  Булык. Сохранились так же сведения  о некоторых учителях. И среди них была Анна Прокопьевна Лазарева.  Она выучила и  воспитала немало знатных людей Баяна.  В 1936 году по республике прокатилась волна «красных агитбригад». Комсомольцы совместно с отрядами ОГПУ, НКВД «отлучали» от веры всех подряд. Высмеивали тех,  кто крестится, ходит в церковь и читает молитвы. Высмеивали-то ещё,  куда ни шло. Служителей церкви, просто истязали, расстреливали без суда и следствия, а всю церковную утварь ломали, жгли и разворовывали. Эта волна докатилась и до Баяна. Последнего священника Баянхосунской  Николаевской церкви Дмитрия Алексеевича Зуйкова с позором спустили с колокольни и провезли на голом одре телеги по улицам Баяна. По слухам, он был впоследствии расстрелян. Не берусь судить строго тех баянских молодых активистов, которые сбрасывали колокола и кресты с отливающей белизной  церкви. Их было шестеро: кто утонул в том же году, кто умер от болезни, кто погиб в первые  дни войны.  Бог им судья!