Он прошел пекло войны

Великой Победе советского народа над фашистской Германией исполнилось 75 лет. Каждый год, к 9 мая наша газета готовит серию материалов о фронтовиках, защитниках Отечества. Более сотни статей на военную тематику за все годы подготовил наш внештатный корреспондент  Г.Г. Балалаев, встречавшийся с ветеранами, очевидцами грозных событий. У Геннадия Георгиевича есть бесценные материалы, сведения для которых он собирал по крупицам месяцами. Один из них предлагаем сегодня нашим читателям.

Гомбоев Жигжит вышел из старенькой юрты и прикрыл глаза рукой от яркого солнца, отара овец паслась недалеко. Они уже наелись и сбились в кучу, тяжело дыша, теперь будут стоять часа три, а то и больше, пока не спадет жара. Недалеко от отары ходил его сынишка Пэрлэ, ему было 7 лет , рос  он послушным, трудолюбивым. Жигжит  махнул ему,  чтобы тот ехал домой. Пэрлэ лихо вскочил на коня и галопом помчался к юрте, привязал коня за узду к столбу и вошел в юрту. Мать наварила жирный суп из баранины, разлила по тарелкам и подала мужу и сыну.

Жили они в местности Бурун- Дабхур. Обедали молча. А потом  отец сказал: «Сынок, ты уже большой стал, пора тебе учиться, мы с матерью решили отдать тебя  на учебу в Атаганский дацан, будешь учиться на ламу, лечить людей, парень ты смышленый. Это был 1920 год. Он молча снял с шеи на тонкой веревочке Дугар Гаржали, на котором был изображен бурхан и повесил его на шею сыну: «Он будет всегда беречь тебя, он достался мне от моего отца». Отец положил немного продуктов в кожаный мешок, они сели на коня и поехали в Атаганский дацан, находившийся на краю села Дырестуй. Там Пэрлэ проучился 14 лет, родители его умерли. Начались тяжелые времена , закрыли дацан, многих арестовали работники  НКВД,  служащих дацана  уже больше никто не видел. Пэрлэ бежал в местность  Тасархой за реку Джида и скрылся  у одного чабана, что стоял с отарой  в местности  Гунзан. Работал там не покладая рук, а когда замечал незнакомых людей, скрывался,  и на него никто не обращал внимания.

Позже он получил паспорт и стал называться Гомбоевым Павлом Жигжитовичем. В сентябре 1936 года он был призван Селенгинским РВК на действительную военную службу в 36-й кавалерийский полк.  В 1937 г. он был уволен из рядов Красной Армии и вернулся в совхоз «Боргойский»,  работал чабаном. Здесь он встретил  молодую девушку, которой было 17 лет, и женился. Это была  Долгор Бальжиевна. Но недолго  пожили молодые  вместе.  Немецкие войска напали на Советский Союз, началась война.

И опять пришлось Павлу Жигжитовичу надеть военную форму, взять своего любимого коня и идти на защиту Отечества . Он попал в 287-й кавалерийский дивизион, в 250 артиллерийский полк. Передо мной лежит его военный билет, красноармейская книжка, удостоверение к наградам. Судя по надписи, можно пройти по его путям, которые он прошел от Москвы до Берлина за пять долгих лет. Это был сущий ад:  он видел гибель своих товарищей, видел смерть тех людей, которые находились под  оккупацией  фашистов, но в то же время он видело слезы радости людей, которых они освобождали.

 Иногда он рассказывал о тех грозных  событиях. Вот что осталось из  его воспоминаний. «Когда нас, забайкальцев- сибиряков бросили на защиту Москвы, было очень холодно, много снега, слякоть, фашисты в буквальном смысле слова замерзали. Порой они не могли завести танки, на  себя одевали все, чем можно было окутаться.  Таких морозов  они не видели никогда. Как-то  я находился на нейтральной полосе, начало светать  солнце вот-вот выйдет из-за леса. Солдаты-забайкальцы выскочили из землянок голыми по пояс, смеясь, натирали себя снегом, а впереди  на фашистской  передней линии с недоумением  смотрели  на них немцы. И  лица у них были удивленными, мол, что это за черти, им и зима не страшна и в бинокль они хорошо видели  и понимали, что Советский Союз им  не победить, это  было написано на их лицах».

Много раз ходил он с товарищами  за линию фронта, добывал сведения о противнике, задерживал «языков», которые охотно давали показания.  Но и терпел много, теряя друзей, однополчан, он много раз читал молитвы. Никогда не снимал с шеи амулет Дугар Гаржали, который  подарил ему отец, когда ему было 7 лет. И он его спасал, сохранял ему жизнь, здоровье.  Павел  Жигжитович  прошел со своим полком , гвардейскими  кавалеристами  от Москвы до Берлина, освобождал Польшу, на рейхстаге есть и его  надпись: «Гвардии старший сержант Гомбоев Павел Жигжитович из  Бурят- Монгольской республики».  Он был награжден медалью «За отвагу» № 2056465, это высшая награда солдатской доблести, медалями  «За победу над Германией», «За взятие Варшавы». Во время войны он не имел ни ранений, ни контузий. 25 ноября 1945 года на основании  Указа Президиума Верховного Совета СССР  был демобилизован, вернулся в родной совхоз «Боргойский» и работал чабаном на разных отарах. Неоднократно выходил победителем социалистического соревнования, был награжден бесплатной путевкой в  г. Москву на ВДНХ.

В работе он не забывал  своих хороших традиций:  занимался лечением земляков, был доктором Буддийской философии, астрологом-лекарем. Помню один случай из его жизни. С нами по соседству жила семья Дмитрия Петровича  Хубанова, жена его Антонида  Николаевна, две дочери и два сына. Он работал парторгом в совхозе до выхода на пенсию. И вот Хубанов  резко заболел, он ничего не понимал, ни на что не реагировал. Его увезли в республиканскую больницу, лечили полмесяца, но результатов к улучшению не было. Может, на его здоровье повлияла война, он воевал в составе Бурятского кавалерийского дивизиона и  получил тяжелую контузию. Помню, мы с ребятами играли в лапту около его дома, когда его привезли. Он лежал на носилках, худой, с впалыми щеками, как говорят, кожа да кости. Его занесли в дом. Через несколько  дней к ним приехал Гомбоев Павел Жигжитович, посмотрел больного, и начал поить его настоями трав,  бараньим бухулером и читал молитвы.  Нас, посторонних, в дом не впускали.  Через три дня Гомбоев вышел из дома Хубановых, в руке он держал узелок, в котором лежал новый  бастоновый костюм из чистой шерсти, это ему дали за работу. Дмитрию Петровичу с каждым днем становилось лучше, он стал выходить на улицу, а потом и ходить в клуб  смотреть фильмы. После болезни он еще долго прожил, а потом уехал в город к сыну.

 Это был не единственный случай, когда  Павел  Жигжитович  буквально «с того света» вытащил человека.  Но когда заболел он сам, то знал, что это  его конец.  Это было в 1969 году, ему вдруг  стало плохо, жена вызвала фельдшера, молоденькую Татьяну, которая смерила давление, послушала сердце и скала: «Сейчас поставим Вам укольчик, Вы полежите   и станет легче».  – «Нет, доченька, – ответил ей Павел Жигжитович, не надо  ставить укол, я сегодня умру, я знаю, что смерть рядом, иди, спасибо тебе». Он лег на кровать и стал читать молитвы. Это был июнь месяц. Ночью его не стало.

И мне хочется сказать такие слова:

Рвется в жизни хрупкая нить,

И, увы, ничего не исправить.

Долг  живых – навсегда сохранить

Об  умерших светлую память.

 С Днем Великой Победы, уважаемые земляки!

 Г. Балалаев.