"Разве за такую жизнь погибали наши отцы и деды?"

За месяц до нового года  состоялось собрание детей войны. Рассмотрев основные вопросы, присутствующим было предложено написать свои воспоминания, которые должны войти в книгу «Дети войны Джиды».

Одной из первых на это предложение откликнулись Клара Петровна Шишмарева, жительница с. Петропавловка. Ее воспоминания – это не только констатация событий и фактов, это и оценка мудрого, зрелого человека минувшей и настоящей жизни.

Воспоминания Клары Петровны: «Родилась я 30 декабря 1939 года в селе Усть-Киран Кяхтинского района в семье колхозников. Отец Петр Федорович Хлебников, 1911 года рождения, мать Прасковья Ефимовна, 1915 года рождения. Папа был пчеловодом, а мама помогала ему.

В Усть-Киране с родителями отца мы жили одной семьей. Дедушка и бабушка нас очень любили, мы всегда чувствовали их заботу и ласку.

В нашей семье было пятеро детей. Старший брат Геннадий, 1935 г.р., ушел из жизни в 1998 году, сестра Тамара, 1937 г.р. – в 2000 г., Катерина, 1938 г.р. – в 1973 г., а самый младший брат Виктор 1941 г.р. утонул в возрасте 14 лет. Из большой семьи осталась я одна.

На фронт отец ушел в самом начале войны, был участником битвы на Курской дуге. Призывался он Кяхтинским райвоенкоматом, который поручил ему вместе с другими призывниками сопровождать лошадей.

В 1943 году папины родители перевезли нас в село Зарубино, тогда оно входило в состав Кяхтинского района. Военное время было голодное, на новом месте жительства это особенно ощущалось. В селе остались старики, женщины и дети. Мужчины, пригодные к военной службе, еще осенью 1941 года были призваны на фронт.

В селе из взрослых остался Николай Иванович Зарубин – председатель колхоза. Это был человек редкой доброты – внимательный, заботливый. Обычно вставал он в 5 часов утра. Его рабочий день начинался с обхода домов сельчан: надо было убедиться – все ли здоровы и по мере возможности помочь нуждающимся. Заходил он и в наш дом.

В один из приходов он подошел к моей кроватке и обнаружил, что я совсем плоха от истощения, нахожусь на грани смерти. Капельками мне стали вливать молоко и давить немного хлеба, и так потихоньку я стала поправляться. Потом мне мама рассказывала, что мои старшие брат и сестры съедали мою порцию еды. В свое оправдание они говорили, что Клара все время спит и не просит еду, и они съедали мою порцию. Маме, конечно, было трудно проследить за нами, ей приходилось трудиться на двух работах.

В войну колхоз располагал большим хозяйством. Была молочно-товарная ферма, держали овец, коз, кур. На колхозном огороде выращивали капусту, картофель, табак, много было пашни. Рабочих рук не хватало, в летнее время мои старшие брат и сестры, несмотря на малый возраст, уже помогали пасти скот, выращивать овощи.

За участие в общественном труде дети получали хлебный паек, немощным людям тоже давали определенную порцию хлеба, а больным – детям и взрослым двойную норму. Благодаря нашему председателю во время войны в деревне никто не умер от голода.

У самого Николая Ивановича была большая семья – шестеро детей. И ему, как теперь говорят, приходилось работать на два фронта: семью и колхоз. Его жена, как и другие колхозницы, тоже работала на разных производствах. Николай Иванович никогда не отказывал нуждающимся, если было надо – организовывал подвоз дров, сена.

Мама всегда подчеркивала: в трудное военное время мы выжили благодаря поддержке, заботе не только председателя колхоза, но и сплоченности колхозников.

Семье стало легче жить, когда наш папа вернулся с фронта, это произошло в апреле 1944 года. Вследствие тяжелой травмы он был признан инвалидом 2-ой группы. В колхозе его назначили заведующим молочно-товарной фермой. Больная рука не позволяла ему выполнять физическую работу, ночами она сильно болела, и мы часто просыпались от его стонов. Папа был добрым, ласковым, заботливым.

В 1947 году я пошла в первый класс, нашим учителем была Нина Ивановна. Страна еще не преодолела военную разруху, не хватало хлеба. Бывало, на перемене Нина Ивановна соберет нас в кружок и каждому даст по маленькому кусочку хлеба от своего колхозного пайка. При этом она говорила: «Вы маленькие, слабенькие, потому надо есть побольше». Такое забыть невозможно. С нами она всегда была вежливой, никогда не повышала голос.

Жизнь в нашей деревне постепенно налаживалась. Уже к 1950 году значительно лучше стало с хлебом. На трудодни колхозники стали возами получать зерно. В селе появилось электричество, радио. Люди начали строить дома, обновлять ограды.

Часто думаю о том времени и прихожу к выводу: коллективный труд позволил быстрее преодолеть разруху, наши сельчане не были хапугами, все работали на общее благо, мы не знали воровства, обмана.

В 1952 году я пошла работать на свиноферму, кроме меня там работали еще пятеро молоденьких девчат. К праздникам нам в колхозе выдавали мясо, сметану. Николай Иванович говорил: «Хватит, наголодались. Теперь хорошо заживем. Молодежь будет учиться, можно получит ьдва образования».

Жизнь подтвердила правильность слов председателя. До 1990-х годов все было хорошо. И у меня жизнь сложилась удачно. Мой муж Михаил Андреевич Шишмароев был добрым человеком. У нас четверо детей: три сыночка и доченька. С мужем мы прожили 39 лет, оба работали, у всех детей высшее образование. У нас 9 внуков и 4 правнука.

Наши зарплаты были небольшими, но их хватало на все семейные расходы и что-то положить на сберкнижку. Только сбережения наши пропали и с ваучерами нас крепко «надули». Олигархи, эти новые хозяева жизни, разбогатели за счет ограбления народа. Теперь они наслаждаются своим богатством и безнаказанностью. При Сталине такое было бы невозможно. Имущество, нажитое нечестным путем, конфисковали бы и отдали в пользу государства. В СССР так было всегда. Я горжусь, что жила в Советском Союзе, где все работали, в магазинах все было дешево, все товары производились в нашей стране, все национальности жили дружно. А к чему мы пришли теперь? Меня не радует наше настоящее, где есть богатые и бедные. Разве за такую жизнь погибали наши отцы и деды?»

Материал подготовил И. Мельников.