Исповедь тети Шуры

В молодые годы  люди зачастую не придают значения многочисленным родственным связям. И только  с возрастом у многих  наступает такой момент, когда  хочется вернуть молодые годы, встретиться с  дальними родственниками и бывшими друзьями. Может, ностальгия, может, одиночество движет человеком. Но с годами душа начинает болеть о  чем-то далеком и давно забытом. Встречаясь с разными людьми, я не раз замечал это:  дожившие до глубокой старости люди  вспоминают  свою молодость, родственников и друзей.  Подобный случай произошел и с моей родственницей.

Три года назад мой сосед Игорь Федорович Лобазеров  сказал мне, чтобы я съездил в село Дырестуй, к пожилой женщине,  родственнице Александре   Евгеньевне Хайдуковой. Я  сказал ему, что в Дырестуе  у меня никогда не было родственников.  Странно, подумал я, за свою жизнь много раз бывал в Дырестуе  да и мимо проезжал по работе, но о существовании родственников не знал  и решил съездить, уважить пожилого человека .

Домик, где  жила Александра   Евгеньевна, я нашел быстро: небольшой, аккуратный, побелен палисадник,  покрашен  зеленой краской забор. Вошел в ограду:  ни соринки, аккуратно сложена поленница  дров, на маленьком крылечке лежит небольшой коврик. Постучав в дверь избы, вошел. В зале в кресле сидела  худощавая я женщина и смотрела телевизор. Увидев меня, она выключила его и подошла ко мне, я поздоровался. Она улыбнулась: «Фросин сын Геннадий,  я тебя узнала сразу, ты сильно похож на мать. Садись, Геннадий. А я сейчас  чайник поставлю, чай попьем и поговорим. Ты извини, что мы поздно встретились. Возраст у меня большой. И на сердце камень. Вот и вызвала тебя. Дом, дети, работа – все это так быстро пролетело, остались лишь воспоминания…» Она говорила тихо, нараспев, такой голос никогда не забудешь, но в то  же время  она накрыла  стол, достала бутылку водки:  «Сама не употребляю, но с тобой рюмочку выпью, да  разговор у нас с тобой будет легче.  Ты свою бабушку Улиту Васильевну помнишь?» –  «Да, –  ответил я, –  у меня есть ее фотография, я  у нее на коленях сижу.  Мы сфотографированы, там мама, три старших брата. Мне было 7 лет, когда она умерла». Александра Евгеньевна налила чай, завязался разговор. «Твоя бабушка и моя бабушка Маланья Васильевна были родными сестрами, фамилия у них была Шишмаревы, они родились в селе Ново- Селенгинск. Так что мы с тобой двоюродные брат и сестра, у нас кровь одна, она подошла ко мне и прижала голову  к своей худенькой груди, у нас у обоих навернулись на глаза слезы. Она утерла их платочком, а я тыльной стороной руки.  Как же так сложилось, что мы до сих пор не знакомы? – размышлял  я  и попросил ее рассказать о себе.  

–  Родилась  я 5 мая 1928 года в с. Билютай Селенгинского района. Моя мама  была Анастасия Николаевна, а  отец – Евгений Леонтьевич Носков. В 1941 году, когда началась война, он ушел на фронт,  сначала писал письма, а потом перестал, пришло сообщение, что он пропал без вести. Но сам знаешь, какой там ад был, да и мама чувствовала, что он погиб. Ведь женское сердце не обманешь, хотя и надежда какая-то была. Мне в то время 14 лет было, и я пошла работать  на  станцию Гусиное озеро в ДЭПО сначала учеником  токаря, потом  и токарем.  Ростом я небольшая была да и худенькая,  но выживать как-то надо было, вот и работала.  Помнится, был у меня забавный случай:  стою я у станка, точу деталь, а  мимо начальник ДЭПО проходил,  взглянул на меня, на мою работу. Попросил остановить  станок. Позвал инженера и стал ругать его: «Посмотри, она совсем цыпушка, еле до резца достает, вдруг сорвется и попадет под вращающийся диск и всю ее измолотит, сделай ей стул или лавку, чтобы она стояла выше, и ей легче работать будет, она же устает, а работает  по 12 часов, а то и больше. Назавтра же сделали  мне  подставку  и стало  удобно работать . Жила я в общежитие, но все время   скучала по дому, мне хотелось домой к маме  и меня отпускали  в неделю раз на 24 часа и ни на минуту больше,  так вот, в 11 часов закончишь работу и по рельсам домой в Билютай идешь,  а это 54 километра. На Селендумском железнодорожном мосту всегда было  четыре охранника  с собаками, они уже привыкли ко мне. «Как ты не боишься одна идти ночью?» – спрашивали они у меня. Я им отвечаю: «К маме хочу»,  и  порой  бегом бежала, чтобы лишнюю минуточку с  мамой побыть, почувствовать тепло ее рук, ее ласку. Зимой оторвешь от земли льдинку и сосешь, чтобы утолить жажду, да и есть охота, а в кармане нет ничего, с хлебом плохо было, ведь шла война, все было для фронта. Хлебушек давали на работе,  да и то норма была.

Она замолчала, а я взглянул  на ее худенькие  руки и подумал,  как она могла поднять тяжелые болванки, чтобы из них сделать нужную деталь.

–  Пять лет  я там проработала, –  продолжила моя собеседница. –  Война закончилась , и я вернулась домой, в  село Билютай, пошла работать на зерносклад.  Работа  и там была нелегкая:  грузили мешки весом  чистой пшеницы по 70 килограммов  на подводы и возили на баржу. Нагрузишь, бывало,  полную , а это не десять, а сто мешков. Баржа потом ходила по Селенге вниз по течению в город. А у нас потом ноги гудят,  руки немеют, спина ноет от тяжестей, еле  идешь домой. Время тяжелое было,  и еда скудная, точнее,  жили впроголодь.

Она опять замолчала, думая о чем- то о своем. Но я ее не торопил.

Как-то  нас с подружкой отправили работать  в село Укыр -Челон  Джидинского района, там зерносклад был. Оттуда зерно возили в село Билютай. Проработали мы там два месяца и решили вернуться домой. Да, наверное, мои ровесники, которые остались в живых, знают  то тяжелое время не понаслышке. Идем, темно на улице, на нас худенькие  платья да мало- мальские куртки. Километров тридцать прошли, слышим,  идет грузовик. Мы подняли руки. Машина остановилась. из кабины вышел шофер. Он ехал один, спросил, куда мы идем.  Мы  ответили, что нам нужно до Селендума или до Джиды. Он оглядел нас и говорит:  «А чем расплачиваться будете?»  Мы удивились: «У нас ничего нет. Просто хотим доехать попутно.» – «Ладно,  возьму вас, но рассчитаетесь натурой. Садитесь в кабину». Но мы попросились  в кузов, он согласился, и мы поехали. Проехав несколько километров, он притормозил , т.к.  на дороге была яма,  мы, воспользовавшись этим,  быстро спрыгнули с кузова. Упали, но боли не чувствовали, и побежали  в сторону от дороги. А он, почувствовав  что-то неладное, остановился, взглянул в кузов, а нас там нет, развернул машину и  давай искать нас, фары светят не ярко, но на наше счастье промоина оказалась глубокой,  мы туда упали сходу, но боли не чувствовали. Только сердце готово было вылететь из груди. Он остановил машину и крикнул:  «Ну,  с…, вы мне все равно попадетесь и выехал на дорогу и уехал. Мы лежали долго, а потом пошли. Я говорю подруге: «Давай пойдем в Боргой, там у меня тетка Ефросинья живет  и бабушка.  Дом мы ваш нашли, постучали. Твоя мама открыла , впустила, встала бабушка Улита. Мы рассказали им все, они долго ругали этого шофера, накормили нас и уложили спать. А на  завтра твоя мать  нашла машину, которая шла в нашу сторону и отправила нас.

В 1947 году в Билютай приехал работать бывший фронтовик, был он высокий,  красивый, Николай Кузьмич  Хайдуков,  мы полюбили друг друга и поженились.  Он воевал пять лет, а отслужил семь, был награжден многими  медалями, в том числе и  «За отвагу». Вот на стене рамка висит, а  в ней благодарственные письма от Верховного  Главнокомандующего И.В. Сталина.

В 1948 году у нас родилась дочь Гутя, хорошо знала твоих братьев и сестру, сгорела, бедная на поле, очень  переживали тогда  тетка с бабушкой. А потом мы решили переехать в село Дырестуй, построили с  Николаем   вот этот домик  и жили в нем. Здесь у нас родились дочери  Люба и Люда, сыновья  Григорий и Николай.  Николай работал и трактористом, и  шофером, был  бригадиром, на разных работах трудился, как и я, обзавелись хозяйством. Дети  выросли и уехали из этого дома, словно  птенцы из гнезда,  но приезжали навестить. Сын Николай, правда, недалеко живет, работает в Джиде.

Так бы и текла спокойно моя жизнь.  Но злой рок  настиг внезапно. То, что я не одну тонну зерна перетаскала на своих плечах, это  все  мелочи жизни по сравнению с тем, когда в дом приходит беда.  Сначала  убили моего внука,  сына дочери Любы, потом умер мой сын Григорий, работавший в Джиде, у него была одна дочь, а потом я потеряла мужа Николая, с которым прожили много лет. Сын Николай и его жена Маша приходят ко мне часто, помогают по дому. Вот так и живу. Мы посидели немного, я рассказал о себе, записал номер ее телефона, чтобы перезваниваться иногда и поехал домой.    

В прошлом году она звонит мне и говорит: «Государство дало нам сертификат на квартиру. Дочь с семьей  купили ее  в Гусиноозерске, я теперь там живу».  Я съездил, познакомился с ее детьми. Ее  сын Николай, замечательный мужик, хозяйственник,  его жена  Мария.  Дочь Людмила  30 лет отработала в детских  садах  воспитателем в Енхоре, Дырестуе, а сейчас работает в г. Гусиноозерск. Не одна сотня ребятишек получили от нее знания, многие уже стали мамами и папами, своих детей приводят в детский садик.

А  вот недавно позвонила мне Александра  Евгеньевна и говорит: «Тоскливо  здесь,  мне так хочется  в родной Дырестуй, у меня там подруги. Давление мучает, бессонница, ноги болят.  Я как-то в  с. Дырестуй видела молодого парня, он нес  мешок с зерном , в котором  килограммов  35 было или нет. А он еле нес. Сгорбился, ему бы наше время, он бы, наверное,  Богу душу отдал, неужели такие  ребята теперь?  Да и работать они сейчас почему-то  не хотят. ..»
У Александры Евгеньевны 8 внуков, 10 правнучат и 1 праправнук. У нее нет наград, награды  – это ее дети, она крестьянка, заработала уважение в Дырестуе, где прожила всю жизнь. Ее ласково называют в селе  «наша тетя Шура».   Здоровья тебе, сестреница,  и  всех хороших благ!

Г. Балалаев,
внешт. корр.